После сегодняшнего показа Т. Парфеновой успел пару раз поужинать с приятными людьми, а потому настроен говорливо. Кроме того, дизайнер каждый раз дает повод для разговора, выходящего за рамки коллекции. Все, как я люблю.

Сначала о коллекции. Она называлсь "Моника" и была посвящена М. Витти, актрисе, которую я очень люблю (все пытаюсь вспомнить, у кого из моих друзей на ЖЖ стоит аватаром одна из самых удачных ее фотографий). По всей вероятности, имеется в виду период ее замужества с Антониони, последняя его, блондинистая, часть. Из четырех его великих фильмов тогда было сделано два: "Затмение" с Делоном и Моро (62 или 63, самое позднее, года) и.... вот память стала, вылетело из головы. Однако же, по сути, я полагаю, коллекция представляет собой оммаж раннему, не всеми узнаваемому, творчеству Ив Сен Лорана. В этом качестве она была выполнена безупречно. В принципе, и сам ИСЛ мог бы взглянуть подобным образом на свои ранние работы (и сделал это как-то в начале 90х). Кроме того, эта коллекция куда сдержанее по изобразительным средствам, чем это стало привычным для Т. Парфеновой. Знаю, дурной тон описывать творчество одного дизайнера через ссылку на другого, но здесь это легче всего.

         

Кое-что из архива

Часть работ содержит отсыл к до-армейскому диоровскому периоду (особенно к дебюту 58го "Трапеция") - по длинам, силуэту, слоям, использованию прозрачных чехлов и кутюрных тканей, в присутствии которых, кажется, даже и ругаться не стоит, чтобы шов не начал морщить или подклад тянуть. Другая часть, с плотными костюмными тканями и тяжеловатой линией ведет к его первым самостоятельным коллекциям от 62 и чуть дальше. Впрочем линия была тяжеловата почти везде - в полном соответствии с работами мастера этого периода почти повсеместно использовался невысокий каблук, даже если он означал низкий, будто у капибары, огузок. Впрочем, по цветам и блескам обувь (а также колготы) были подобраны просто безупречно. Между нами говоря, я вообще раньше считал "близость к земле", укорененность, признаком типического петербургского силуэта (первые примеры, приходящие на ум - Л. Киселенко, Т. Котегова). Сейчас я просто об этом не задумываюсь, не до того. Кроме того, в коллекции присутствовало несколько вещей, которым радостно апплодировала артистка Догилева.

Однако речь не об этом. Настоящей целью этого поста является разговор об актуальном способе подиумной подачи, о модной и действенной стилизации, если угодно. Не секрет, что сейчас продаются не вещи (они во многих сегментах сейчас стали примерно одинаковыми), а способ их сочетания и преподнесения. Схожим образом раньше в новейшей истории моды продавались статусные сигналы, имена, информация об актуальности или о принадлежности к группе. Именно поиски такого способа, который больше всего воздействует на аудиторию, явлется моей первой задачей при просмотре мировых коллекций. Почти всегда этот "крючок" можно было с успехом применить почти к любой части работы - от съемок и рекламы до витрин и показов. Вы, наверняка,тоже замечали, что как только из показов уходила, к примеру, литературная фабула,  "честность" и внимание к свойствам вещи проявлялись не только в лобовой подиумной подаче и отказе от декорирования, но и в интересе к простым пространственным решениям в интерьере и фактурам или в акценте на качество простого продукта в ресторанных меню. Потом эта же тенденция преобразовывалась в "новый наив", который нес трэш-стилизацию, неряшливые съемки, хэндмейд по всем фронтам и домашнюю кулинарию. И так далее до бесконечности.


Так вот, у Парфеновой соответствия этим трендам подачи не наблюдалось почти никогда. Во всяком случае, последние лет пять-шесть. Она не то, чтобы не попадает, речь идет о каком-то скрытом противодействии.  И это ставит ее в ряд с полутора дюжинами мировых дизайнеров, мысль которых по совершенно иным каналам, непривычным для индустрии. Раньше такое несовпадение казалось мне проявлением музейного снобизма, недостилизованностью. Я объяснял его нежеланием быть слишком понятной или "разжевывать красоту" (подробнее я писал об этом, к примеру, здесь: abolenkin.livejournal.com/4449.html). Сейчас, однако, такой подход мне кажется авторской позицией, и вот почему.

Последние коллекции парфеновского Дома носили в большей или меньшей степени ретроспективный характер. Сейчас это становится все более модным (а первый раз реплики собственных вещей я помню в коллекции Маржелы 94-го - я пишу об этом здесь:  abolenkin.livejournal.com/10537.html). Ее вещи в стиле "Mother Раша, которая могла бы у нас быть" легче всего стилизовать как "интеллектуальную этнику". Для этого стиля с начала 70х характерна очень плотная стилизация. Такая же плотность наблюдается сейчас для ретроспектив. Ниже: коллекция Т. Парфеновой лето 2010, коллекция Meadham Kirchkoff осень 2010 (тема - индийские девочки-невесты, грубовато, но мне понравилось), и кадры из недавней коллекции-ретроспективы Kenzo (абсолютно блестящей, я заворожен)

     

Очевидно, что для этой стилистической темы, которая сейчас все актуальнее, количество изобразительных средств становится все гуще. Экономия средств выражения вообще уходит в прошлое - на очереди новый виток демонстративности,  визуальной агрессии, вынесенных эмоций и, даже, сексуальности. Не почуствовать это может только совершенно нечутки художник, к которым Парфенова явно не относится. Между тем она именно в этот момент меняет тон коллекции и...
Ох, что-то я заболтался, надо прекращать, а то я так до бесконечности могу. Какая, в сущности, разница, попадает-не попадает? Иногда ждешь стилизации погуще, а получаешь жесткую норму. Вещи у ТП великолепные всегда, это замечательный художник, только представлены могли бы быть иногда попонятнее, логичнее. На качестве дизайна это, впрочем, никак не отражается.