Несмотря на огромные социальные перемены в нашей стране мода Европы эпохи Ар Деко перешла границы большевицкого царства и была с энтузиазмом воспринята нашими модницами и модниками. Эпоха 1920х годов в отечественной моде отличает отчетливая периодичность.

Первые три года периодом военного коммунизма и гражданской войны, второй - с 1924 по 1928 был периодом ленинской Новой Экономической политики, способствовавшей проникновению европейских и американских мод стиля Ар Деко в советскую жизнь и последний период 1928 - 1929 годы стал заключительным этапом десятилетия, в период которого над огромной страной постепенно опустился знаменитый железный занавес, значительно удаливший ее от мировых центров моды и прервавший на протяженный период процесс проникновения европейских мод в СССР.

Социальная и политическая жизнь страны в 1920е годы проходила под эгидой перемены в руководстве страной, бразды, правления которой постепенно в результате внутрипартийной борьбы сконцентрировалась в руках Иосифа Виссарионовича Джугашвилли (Сталина), занявшего по окончании Гражданской войны ключевой пост генерального секретаря ВКП (б).

Таким образом, после смерти Ленина в 1924 году, из Политбюро большевистской партии были выведены в 1926 году Троцкий, Каменев и Зиновьев-Апфельбаум, в 1929 году - Бухарин, а затем - Рыков и Томский. Главным в экономической политике нового государства, была строжайшая централизация, ставшая одним из главных условий военного коммунизма.

К лету 1920 года в стране было создано около 50 главков, занятых управлением крупных национализированных предприятий и следили за работой мелких не национализированных кустарных и кооперативных объединений.

Провал экономической политики военного коммунизма привел к частичному возврату частного сектора в экономику, при этом число рабочих в кооперативах не должно было превышать 20 человек. Тем не менее, эта малая уступка позволила заметным образом активизировать экономику страны, вернуть к жизни текстильную и модную торговлю, создать частные кооперативные предприятия, специализировавшиеся на производстве модных аксессуаров (белья, обуви, бижутерии, шляп) а также восстановить в Москве производство косметики.

Модный женский силуэт периода 1920х годов складывался по новому принципу построения, вызванного социальными изменениями в жизни мирового общества по окончании Первой мировой войны. Огромные человеческие потери мужского населения во многих странах Европы, а в том числе и в России в результате долгой кровопролитной войны, усугубленной в нашей стране еще и Гражданской войной и голодом 1921 года, сделало женщин важнейшей рабочей силой, часто применяемой и для тяжелого физического труда, а также появление женщин в армии, во флоте и в рядах советской милиции, что повлекло за собой обязательные изменения модного силуэта костюма.

Иностранное, в частности французское влияние на отечественную моду было вызвано всеобщим приятием отмены корсета, нововведением предложенном Полем Пуаре в Париже еще на рубеже 1910 годов. Начало 1920 годов связано с появлением в моде нового типа платья - рубашки прямого покроя с низкой талией на бедрах, самого характерного для моды всего десятилетия.

Подобный силуэт нивелировал все типы женских фигур, скрадывал грудь, талию и бедра и создавал, как тогда казалось, более моложавую линию платья. К середине 1920 -х годов заметна тенденция укорачивания длинны платьев и юбок, которая продержалась на территории СССР больше обычного и даже перекочевала в следующее десятилетие. По поводу этой новой длины юбок бытовало тогда крылатое выражение: «И короткая юбка стоит некоторым долгих размышлений».

На ряду с вышеуказанной модной линией, которую следует считать общепринятой, в СССР в течение 1920 х годов развивалась также заметная тенденция женского «унисекса» в которой заметна перекличка с парижской линией La Garconne, которая принимала весьма курьезные формы в нашей стране и выражалась в новых революционных прическах, повсеместному заимствованию мужских головных уборов, обуви, галстуков , рубашек и даже брюк. Фокстроты «Бублички» и «Мама, я жулика люблю!» выражают ритмы и вкусы модниц той эпохи.
Упрощение отношений между мужчинами и женщинами, связанный отчасти и с большим жилищным кризисом, желание бороться до победного конца с «буржуазными пережитками и мещанством» в новом обществе, создали почву для уникального феномена советской моды 1920 годов, знаменитого общества «Долой стыд». Приверженцы его обоих полов расхаживали по улицам крупных городов совершенно нагишом лишь изредка прикрываясь транспарантами.

Бывший бельгийский консул в России, Жозеф Дуйе дает детальное описание этого из ряда вон выходящего явления: «В 1925 г. при покровительстве советского правительства образовалось общество «Долой стыд!». Члены этого общества обязались отказаться от одежды и ходить голыми. Для пропаганды некоторые члены этого эксцентричного о-ва были посланы в поездки: в Харьков, Ростов, Минеральные Воды и т. д. Я видел их в костюме Адама и Евы в Ростове.

Проходя однажды по ул. Фридриха Энгельса, я увидел следующую картину: мужчина и женщина стояли возле трамвая совершенно голые, легкая повязка из широкой красной ленты прикрывала те места, на которые скульптор налагает обыкновенно виноградный листик. На ленте была надпись: «Долой стыд! Долой буржуазный предрассудок! У женщины кроме этого в руке была сумочка.»* См. Ж. Дуйе «Москва без покровов» Рига 1928г. стр. 84.
Судя по дальнейшему описанию, обыватели с негодованием встретили это неуместное проявления нудизма в городе, и приверженцы наготы были обруганы и закиданы помидорами, яйцами и даже камнями.

Подобные зрелища можно было увидеть и в публичных местах, например в столовой. Вот свидетельство французского путешественника Анри Беро, побывавшего в Москве в 1925 году: « Все лето я видел людей без предрассудков и кальсон заплывавших брассом в Москва реке, чаще всего около больших мостов. Честно говоря, красавиц не было видно. Зато толстухи брали реванш. Я видел голых в автобусах и в ресторанах с лентами, поперек тела гласящими «Долой стыд!» и «Стыд - буржуазный предрассудок!»*См. Henri Beraud Ce que j'ai vu a Moscou Paris 1926 р.178 Факт купания нагишом и «интегральный» загар стал очень распространенным явлением в СССР В 1920е г.г.

Под напором негативного общественного мнения общества «Долой стыд!» было ликвидировано месяц спустя.
Начало 1920х годов сопровождалось также огромной нехваткой тканей для производства любой одежды и в конце 1920 года в связи с острым «мануфактурным кризисом» была сделана первая и единственная попытка создания своеобразной советской моды.

Заведующий производственным отделом Москвошвея вспоминал: «Взамен всех видов платья устанавливалась единообразная форма верхней русской рубашки и для мужчин и для женщин. С такой же точностью был установлен фасон женской юбки. Какие-либо отделки, складки, строчки и манжеты категорически воспрещались. Проведению этого постановления в жизнь помешала война с Польшей, оттянувшая последние остатки мануфактуры на снабжение армии». Отметим, что из-за кризиса с тканями в эти годы перекройке и уничтожению подверглось огромное количество старой, вышедшей из моды одежды, особенно длинных женских платьев с тренами 1900х годов из прочного шелка или шерсти которых можно было скроить несколько прямых и нарядных платьев в низкой талией.

В известном рассказе «Моды» писатель Михаил Зощенко иронизирует об этом: «Юбки по смысле мануфактуры: теперь из довоенной юбки три нонешних выкроить можно - и все по моде будет!»

Аркадий Аверченко сочно описывает эпизод из жизни советской портнихи того времени: «Ну, прямо таки, вы в счастливый момент попали. Извольте видеть - самый настоящий полосатый тик.
- С дачной террасы?
- Совсем напротив. С тюфячка. Тут на целое платьице, ежели юбку до колен сделать. Дешевизна и изящество. И для вас кое - что есть. Поглядите-ка: настоящая сатиновая подкладочка от настоящего драпового пальто-с! Да и драп же! Всем драпам драп!
- Да что же вы мне драп расхваливаете, когда тут только одна подкладка!»

Судя по адресной книге «Вся Москва» за 1923 год в столице действовало 204 портновские мастерские, специализировавшиеся по большей части на мужских вещах и лишь 32 зарегистрированные мастерские дамских нарядов, среди которых самыми известными были «Мезон де люкс» на Петровке, дом 7 «Сан-Риваль» на Покровке дом 4 кв.12, а также сестры Е. В. и Г. В. Комогоровы.

Практически все известные московские портнихи того времени располагались в центре, очень популярным среди портних был Столешников переулок, где находились мастерские Грищенко, Коппар, Комогоровой, Нефедовой, а также «Тверская трудовая артель женщин». Известная мастерская «Плиссе» А. Тушнова находилась на Арбате д.7 Другие мастерские располагались на Петровке, Покровке, Рождественке, Тверской и Малой Бронной.

Крупнейшая дореволюционная создательница мод Надежда Петровна Ламанова была арестована и посажена в тюрьму и лишь по ходатайству М. Горького была освобождена, потеряв при этом свое ателье с рабочими столами из липы на Тверском бульваре и опытных мастериц, но не само желание работать. Уже в 1919 году Ламанова возглавила Мастерскую современного костюма при отделе ИЗО Главнауки. Ее творчество в 1920е годы отличает простота линий и постоянное обращение к теме фольклора и народного костюма, что досконально соответствовало модным парижским тенденциям тех лет. Ламанова обладала выдержанным, изысканным вкусом, отшлифованным годами творческой работы и опыта поставщицы Двора.

Кроме этого начиная еще с 1901 года Надежда Петровна исполняла театральные костюмы для многих спектаклей Московского Художественного театра. Весь этот громадный опыт преломился в 1920е годы, когда из за недостатка платьевых тканей выдающийся модельер начал экспериментировать с холщовыми, домотанными материями и льняными полотенцами, народными вышивками и даже одеялами. Интерес к кустарным тканям в те годы благодаря усилиям Ламановой прочно вошел в среду творческой интеллигенции.
В кадре свидетельница истории, которая своими словами говорит:
Ее модели демонстрировали известная киноактриса тех лет Ольга Хохлова и муза поэта Маяковского Лиля Брик. В 1925 году работы Ламановой были выставлены вместе с работами других модельеров - Евгенией Ивановной Пржибыльской (1878 - 1949,крупнейшего специалиста по украинской вышивке),Надеждой Сергеевной Макаровой (1898 - 1969, племянницей Ламановой, в последствии первой руководительницей Московского дома моделей), Вере Мухиной ( известному скульптору, занимавшейся также в то время и проектированием модной одежды).

Эта коллективная работа советских художниц - модельеров получила высокую оценку в Советском павильоне на Парижской выставке АRT DECO в 1925 году и получила «Гран-при» за костюм основанный на народном искусстве. Народное веяние, как известно, было очень важным, среди модных тенденций начала 1920х годов и увлечение славянским колоритом, русскими, карпатскими, болгарскими и даже румынским мотивами были заметны и в творчестве таких корифеев модного бизнеса как Габриэль Шанель, Жанна Ланвен, Поль Пуаре, а также в работах многочисленных домов моды русской эмиграции, таких как «ИТЕБ», «КИТМИР», «Мария Новицкая», «ИМЕДИ» и многих других.

Другой неординарной художницей того десятилетия была Варвара Федоровна Степанова(1894 - 1958). Уроженка Ковно, ученица студии Константина Юона, жена А. Родченко, Варвара Степанова вошла в историю отечественной моды своими работами для текстиля в кубистической манере и театральными костюмами для театра Всеволода Мейерхольда. Замечательны рисунки моделей и соратницы Степановой по журналу «Леф» Любовь Сергеевны Поповой (1889 - 1924).Бывшая ученица студий С. Жуковского и К. Юона, а также парижской студии «Метценже», Любовь Попова работала в 1923 - 1924 годах в художественной мастерской Первой ситценабивной фабрики (бывшая Цинделеевская).

Однако их конструктивистские поиски считались тогда слишком авангардными и не были понятны потребителям. Искусствовед Ф. Рогинская писала в журнале «Советское искусство» писал в 1926 году: «Их геометрические рисунки создали известный шум, вызвали моду, которая, однако, очень быстро схлынула. Когда тресты снова стали получать образцы заграничных рисунков, спрос на конструктивные рисунки прекратился. Потребитель снова предпочитает декоративное богатство и разнообразие мелко сплетенных линий и пятен заграничных рисунков сплошным и резким плоскостям геометрических фигур. Конструктивисты, оставшиеся непреклонно верными своим традициям, тем самым оказались неприемлемыми для производства».

Особняком в списке этих творческих женщин послереволюционной поры стоит имя замечательной художнице по костюмам и автора редкостных вышивок и аппликаций по текстилю Варвары Андреевны Каринской, урожденной Жмудской. Дочь харьковских помещиков, Варвара Каринская после революции переселяется в Москву на Тверской бульвар, неподалеку от Ламановой, где открывает под покровительством Наркома просвещения Анатолия Луначарского школу вышивки и ателье дамских мод, вместе с чайной комнатой под названием «АРС» Поэт Демьян Бедный спас Каринскую от ареста по приказу Молотова.

Предприимчивая Варвара Каринская, будучи в ту пору замужем за пианистом Владимиром Мамонтовым, выходцем из знаменитой семьи богатейших промышленников и меценатов, смогла создать вокруг себя в эпоху НЭПа элитарную атмосферу и держать салон, в который захаживали знаменитые актеры и художники, такие как Москвин, Качалов, Лентулов и Крымов. Каринская прославилась созданием новой технологии вышивки и аппликации по ткани, создавший эффект живописного полотна, сравнимый с техникой работ художницы Натальи Гончаровой для парижского салона «Мырбор» в те же годы. Именно она собрала за долгие годы уникальную коллекцию русской дворянской вышивки от Екатерининской до Александровской эпох, которую она смогла спасти от уничтожения окантовав их в рамы и прикрыв сверху ученическими вышивками на темы символики «Пролеткульта» и Советского государства, которую Луначарский под руководством Каринской отправил в 1926 году в Берлин на выставку.

Так из России уехала еще одна талантливая художница по костюмам вместе с дочерью Ириной в шляпе которой были зашиты фамильные брильянты, в то время как подкладка пальто Варвары Андреевны была сшита из сто долларовых купюр. В последствии Каринская стала в Нью-Йорке хозяйкой самого знаменитого ателье костюмов и даже получила «Оскар» за лучшие кино костюмы к фильму «Жанна д'Арк» с Ингрид Бергман в главной роли.
Очень интересной были работы над моделями одежды в 1920е годы у Александры Александровны Экстер(1884 - 1949). Уроженка Киева, она училась в Париже в 1908-1914 годах, а затем выставляла свои кубистические работы в Москве.

В период между 1916 и 1922 годами она создала несколько сценических оформлений и костюмов к спектаклям Московского Камерного театра. Экстер сотрудничала в «Ателье мод», для которого создала модели «прозодежды» и модного костюма кубистической направленности с использованием элементов исторического костюма, а затем эмигрировала во Францию в 1924 году.
Модницы с удовольствием зачитывались многочисленными журналами мод. В них регулярно давали советы и выкройки для домашнего производства одежды и модных аксессуаров от шалей, шарфов и шляп до тапочек для купания и нижнего белья. Михаил Зощенко в своем рас сказе «Красная купчиха» дает нам образный портрет шляпной торговли эпохи НЭПа: « - Товарищи, вот настоящая модель! Так приятно продать шляпку вам... Наконец-то нашими заказчицами стали широкие трудящиеся массы! На вашей пролетарской голове эта шляпка звучит пролетарским гимном... Чувствуется ширь полей и глубина заводов. Эти красные маки, горят как знамена!»

Тем не менее, иностранцы отмечали не только большой выбор качественных модных товаров в Москве во время НЭПа, но и их высокие цены: « На главных улицах, в витринах бывших первоклассных магазинов, где разместились портные, сапожники, шляпники, выставлены последние заграничные моды, имеются модели и красуются неименные надписи: «Работа из материала заказчика». Впрочем, не имея никакого материала, но зато, располагая изрядными суммами советских денег в миллионах рублей, вы можете, сшит себе любую вещь по последним фасонам из лучшего английского материала или приобрести парижскую модель.

Мода на вечерние платья диктовались джазом и парижским влиянием. Особой популярностью пользовались креп-де-шиновые и муслиновые вышитые бисером и блестками платья по парижской моде середины 1920х годов, которые шились и вышивались в ручную. Об этой обнаженной моде в СССР ходили стихи С. А. Цивинского: «Креп-де-шин, кусочек газу - лишь бы больше обнаженья. В жертву все мужскому глазу! Вот «крик моды» без сомненья!» Модными был зеленый цвет, электрик, голубой, телесный и абрикосовый. Важным добавлением ко всем женским платьям были шелковые и фильдеперсовые чулки телесного цвета, которые привозили из-за границы.

Все это обуславливалось большим стремлением жить и кутить в эпоху НЭПа, словно предчувствуя быстрый конец той эпохи. Важными проводницами вечерней, эффектной «заграничной» модой были советские актрисы эпохи НЭПа, опереточные примадонны, звезды немого кино , популяризовавшие модный в те годы на Западе образ женщины - вамп, который сформулирован в модной мелодии тех лет «Ночной Париж»: «меха, брильянты. кружева, изгибы плеч, духи, шелка...» Известными актрисами и красавицами, модными в те годы и сводившие с ума мужчин были Белла Белецкая, Вера Малиновская, Анна Кобзарева, Тамара Кемарская, Ольга Жизнева. Их привлекательные образы противопоставлялись избранницам пролетариата, в своем облачении стоявшими далеко от мира роскоши и люкса, часто носившую скромное платье и красную косынку на голове.

1929 год был тем рубежом, который закрыл страницу постоянного и регулярного проникновения европейских мод Ар Деко в нашу страну. Наступали новые, унесшие миллионы жизней 1930е года и диффузия моды в СССР приняла совсем другие и неожиданные формы в социалистической стране.

Александр Васильев